Когда мы вернулись к колонне, бой был в разгаре. Самое трудное для нас было развернуться на узком шоссе. Но Смоквина молодец, сделал это на раз - два, как будто по нам никто и не стрелял. Хотя пули постоянно звенели по броне. После боя я посмотрел на жалюзи двигателя и офигел - просто решето. Когда мы развернулись, к нам опять постучали. В десантный люк заглянул Лешка Гайваль и сказал, что Пашку убили, надо его забрать. Далее рассказываю с его слов. Ребята, Гайваль, Индык, Семенчук и др. выпрыгнули из БТРа, чтобы освободить место для раненых. Они сразу попали под ураганный обстрел. Огонь духов был очень плотный. Это я испытал на себе, когда пытался заставить камазистов прорываться вместе с нами. Перебегая от БТРа к Камазу, был обстрелян. Пули попали выше головы в скалу, взорвались и приличный кусок попал мне по губам, разбив их, мне приходилось все время слизывать кровь с разбитых губ. Мало того, что огонь был очень плотным, духи стреляли разрывными пулями. Они шлепались об асфальт и взрывались. Два гранатометчика вообще подошли к шоссе и, высунувшись из - за бетонного ограждения дороги, попытались в упор попасть в наш 628-й. Видать достали мы их! Пашка увидел это, и, выглянув из - за камня, одной длинной очередью снял этих духов, спасая наш экипаж от выстрела в упор. И тут же разрывная пуля попала ему прямо в голову. Смерть была мгновенной. Да, Серега, я тоже помню, как кожа слезала лохмотьями, было очень страшно. Мы забрали Пашку, Свиденцова, у него осколок скалы распорол щеку, еще кого - то из камазистов. От стрельбы мой автомат опять заклинил, я забрал другой у раненого водителя с деревянным прикладом и дальше стрелял из него. И мы опять ушли на прорыв засады, вывозя раненых. Вот так просто, выполняя свой солдатский долг, погиб пулеметчик моего отделения. Конечно, ему тоже было страшно! Он мог лежать за камнями и наверняка остался бы жить, но Пашка НАСТОЯЩИЙ солдат, верный друг, увидел, что нам грозит опасность и без промедления вступил в бой. Сам погиб, ценой своей жизни спасая остальных. Вечная ВАМ память, ребята, и наша безмерная благодарность. Почти все наши парни вели себя просто молодцами! Ранили Алмаза Билалова, пуля распорола ему левую грудную мышцу, обгорели Борискин (особенно Генка, ему досталось больше всех, узнать его было невозможно), Погодаев и др. А сейчас я напишу, что было дальше. По радиостанции (Кислый был на связи), ротный попросил прорваться в полк и запросить помощи, т.к. духи в первую очередь раздолбили радийку (ГАЗ - 66). Когда мы снова прорвались к "Байкалу" - застава у шоссе, я со Свиденцовым пересел в Камаз. И мы помчались в нашу дивизию. Я приказал гнать без остановок до самого КПП. Причем помощи я запросил еще на этой заставе, когда мы впервый раз прорвались туда. Нам ответили, что по связи передали и к нам идет разведбат армии. Прибыв на КПП, я отправил Свиденцова в медсанбат, а сам побежал к дежурному по полку. Тот выслушал меня, кстати там же был и начштаба полка Пахомов, и сказал, что он не может ничего сделать и надо бежать к оперативному дежурному по дивизии. Я чуть не заплакал от бессилия, понимая, что время идет на минуты и надо скорее посылать нам помощь. А тут никто ничего не решал. В этот момент у штаба проходил наш бывший командир полка п/п-к Семкин А.А. Он буквально несколько дней назад сдал полк м-ру Соловьеву, он был уже одет в повседневную форму, что говорило о том, что он уже здесь не служит (мы все ходили в х\б) провожал нас перед отправкой в Джеллалабад и давал инструктаж. Вот к нему я и обратился. Он бегом со мной вместе побежал в штаб дивизии и начал отдавать команды. Я увидел в окно, как наша разведрота (в тот момент она была дежурным подразделением), рванула через КПП мимо моего одиноко стоявшего камаза. Все, подумал я, сейчас они придут на помощь. Одновременно с этим объявили тревогу в полку и наш второй батальон рванул в парк, где тут же заревели моторы. В штабе появились командир дивизии Слюсарь, замкомдива Мальцев, Соловьев, словом завертелось. И я постарался бочком выскользнуть из штаба, больше всего я боялся вопроса, где мой автомат. Автомат с деревянным прикладом я благоразумно оставил у камазиста в кабине, чтобы не привлекать к себе внимания. Но меня остановили, Слюсарь спросил, откуда информация о засаде, дежурный офицер указал на меня. Комдив задал еще несколько вопросов: сколько раненых, есть ли убитые и почему нет связи с колонной. Я честно ответил, что радийная машина разбита, что мы вывезли столько то раненых и одного убитого. Пользуясь тем, что про меня забыли, опять попытался выскользнуть из штаба. Но меня остановил дежурный связист, спрашивая, какая частота связи у нашей роты. Комдив наорал на него, сказав, что если связисты не знают частоту, то откуда ее может знать сержант. Но я знал частоту и назвал ее дежурному по связи. Потом под шумок я все же смылся из штаба, так как комдив устроил разнос штабным офицерам, подальше от греха, помня заповедь - "подальше от начальства - поближе к кухне". Сел в КАМАЗ и вернулся на заставу с позывным "Байкал". В это время там уже подошла рота из разведбата. На БМП, все одеты в спецназовскую песчанку, в кепках и кроссовках. Офицеры сидели над картой и совещались, я подошел к ним, показал на карте примерное место засады, коротко рассказал обстановку. Но никто из них так и не дернулся. Они так и просидели на заставе, единственная польза - это дыни и арбузы, которыми они меня угостили. А мне, оказывается, ужасно хотелось пить, просто в горячке боя мне было не до этого. Тут я услышал шум родных БМД и выскочил на шоссе. Врепеди колонны шла "сорока" комбата, в командирском люке стоял капитан Карпов - наш комбат, ребята шли по - походному - из люков торчали головы бойцов. Я стал кричать, что там дальше стреляют и надо прятаться под броню. Карпов вряд ли расслышал, он был в шлемофоне, но понял. И тут я испытал гордость за наши ВДВ. Комбат отдал команду по связи и на моих глазах головы стали исчезать в люках, а люки закрываться. Это Вам не армейский разведбат,а просто ВДВ. Потом я трейтий раз вернулся в колонну. Бой уже затихал, дымились КАМАЗы и два наших БТРа, из второго вел огонь мой земляк Валерка Шаров. Духи дважды попадали прямо в башню из гранатометов, его спасло то, что люки были открыты и выстрелы прожигали башню со стороны пулеметов. Шаров, каждый раз приходя в сознание, снова вступал в бой. Он не покидал машину, оглохший, контуженный, с пробитой головой он бил по духам снова и снова, когда вышел из строя КПВТ, он стал стрелять из ПКТ. Он вел бой со всеми вместе, пока его не вытащили из подбитой машины. Кто - то вспомнил , что я умею водить машину и попросили сесть за руль разбитой радийки, когда мы открывали двери в кунг, чудом оставшийся живой связист чуть не застрелил нас, думая ,что это духи открывают машину (он во время обстрела упал на пол и это спасло, так как машина была как решето). Итог боя уже написал Серега Кривошеин, повторятся не буду. Всех раненых мы спасли и вывезли. Валерку Шарова комиссовали, он инвалид 2-й группы, получил за этот бой орден Красной Звезды, живет в Краснодаре. Алмаз Билалов вернулся осенью 1982-го из госпиталя в Ташкенте. Генка долго лежал в Ашхабаде в госпитале. По увольнению я ехал через Москву, т.к. обещал заехать к нему ,заехал, но оказалось, что Генка лежит в госпитале, его мать ничего не знала об этом бое. Я растерялся и соврал, что служил с Геной еще в Кировобаде. А в последний момент уже с Курского вокзала позвонил на всякий случай еще раз ему домой. По голосу я Генку не узнал, он только вчера приехал. Услышав меня, Генка бросил все и примчался на вокзал. Он перенес несколько пластических операций, но лицо не изменилось. Радости нашей не было конца, только длилась она несколько минут - мой поезд стоял на путях. Гена предложил остаться, но мне очень хотелось домой, я хотел обнять своих родителей, ведь они то же ждали меня.
Всю жизнь задаю себе вопрос: почему этот бой я вспоминаю чаще всего? Может, жалею, что так и не смог выбраться из БТРа к нашим пацанам, которые воевали на дороге, а может, потому, что здесь мой ангел - хранитель спас меня первый раз (в Афгане он спасал меня трижды), когда я перешёл из того, подбитого БТРа к Смоквине, может, потому, что было в этом бою очень много потерь и, главное, смерть Паши Семенчука, ВЕЧНАЯ ЕМУ ПАМЯТЬ. Не знаю. Главное, что мы ПОМНИМ. И пусть нас называют придурками, больными на голову (раньше так и называли, называли и боялись, потому что не знали чего ожидать от этих "афганцев"), это сейчас выросло новое поколение, они про АФГАН мало что знают, но мы, по себе знаю, всю жизнь общаемся только друг с другом, только с теми, кто прошёл эту войну, другие этого просто не понимают, не понимают, что такое боевая дружба, боевое братство. И ещё я очень уважаю ветеранов Великой Отечественной, мы - то по году, полтора, два на войне были, а им пришлось четыре года в пекле побыть. Чё т я тут расчувствовался, ЧОРТ))
Серый, спасибо, исправил как заправский редактор газеты. Я пишу о всех боях, чтобы, если что, успеть сказать правду, а времени все меньше и меньше. Память выбрасывает только куски воспоминаний и то для этого необходимы толчок, событие... Надо успеть сказать правду, потому что многим она не нужна. Я сейчас стал настоящим пацифистом, хотя не могу смотреть фильмы о войне спокойно, без слез. Наверное, именно те, кому досталось на войне, становяться главными ее противниками. Мои дети, моя жена вообще ничего не знали о моем Афгане, я думал, что не нужно им знать об этой части моей жизни. Но когда она зашла на наш сайт роты и прочитала наши воспоминания.... нет слов, она очень изменилась по отношению ко мне. Может я был и не прав....
Вот в том то и дело, что только куски воспоминаний остались. Я на главной странице сайта писал, что обещал ребятам книгу о НАШЕЙ войне написать, но побоялся, что что - то забуду, что - то не помню, потому и решил сайт сделать именно для того, чтобы писали все. Я думаю, так лучше, чтобы вместе вспоминали, но, к сожалению, многие не хотят участвовать, ну ничего, думаю, время есть. Ты, Михалыч, Симон, Красный, ещё кто - то подтянется. Даже когда тоска набежит (а она у всех набегает, я уверен), открыл сайт, полистал, вспомнил, уже и полегче, ведь так, Серёга? Так что живём, мы ведь этим и живём. А семье зря ты не рассказывал, да, в принципе, ты прав, что рассказывать, но всё равно, даже по тем скудным рассказам дети хоть что - то узнают и то хорошо.
Самое трудное быть командиром.Иногда ты вынужден принять решение, от которого зависят жизни твоих ребят и не дай бог,как у меня..проходят годы,а ты все время вспоминаешь и думаешь.И в тысячный раз задаешь вопрос: а могло бы быть иначе?А если бы ты принял другое решение?Может тогда ребята были бы живы?И опять идешь в бой,и воюешь снова и снова,и пытаешься изменить,но ничего не выходит.....И ты снова остаешься один на один с собой(а себе не соврешь),и снова теряешь своих друзей и кричишь от невыносимой боли и невозможности что-то исправить,а потом наедине с собой плачешь и просишь прощения у тех, с кем уже никогда не встретишься.....И пытаешься жить за себя и за них,не получается,а ты живешь...И остается только надеяться,что ТАМ где мы снова будем вместе,они обнимут тебя и скажут:"Тогда ты не мог поступить иначе!А все остальное судьба,от нее не уйти..."И мы снова будем вместе,вместе делить кусок хлеба и глоток воды,жизнь и смерть....И не будет людей счастливее нас!......
[color=purple]Читаю и комок к горлу!..И всё-таки мне повезло:Попал служить в ВДВ.Ферганская учебка,автобат,(дурдом,сержанты-дебилы,пишут раппорты на Афган-а им хрена,вот на нас зло и зганяли). Но был у меня "замок"-Саша Суворов,с которым мне повезло.Ганял неслабо,"пресовал"-если заработал ,но если не поделу -за любого своего солдата ставал встойку!Перед отправкой все сержанты попрятались,он один сел за наш импровизированый стол,из тумбочек. Произнес короткий тост,"ребята,чтобы вы были все живы".Вначале апреля 83г.я попал в 6пдр "полтинника".Какой-то офицер завёл меня в палатку и показал на мою койку(в палатке пусто,только на одной кровати лежит берет).Квечеру подошли бойцы-начались роспросы:кто я,откуда.И опять мне повезло. С Харькова было несколько человек:Сергей Колесник-"замок",Валера"Колесо"(с КАМАЗа :))),Саня...Чуть познее я понял,что главное здесь не то-кто у тебя "зёма",а то-кто ты есть сам .Вечером кто-то с офицеров замутил доску в модуль,для стенгазеты(модуль 2го батальёна ещё был недостроин). Алмаз кивнул:"Пойдем,заодно покажу,что,где и как". Несколько дней я думал что"Алмаз"это прозвище.Потому-что пуля его невзяла,а только оствила шрам.Потом мне ещо нераз везло.Повезло когда подорвался и не 1 или2м мостом а справа и рознисло правый движок,а не меня.Повезло что не роздавило БТРом на фарш.Еще повезло что после госпиталя вернулся и дослужил.А самое главное мое везение это ВЫ 6я рота "полтинника"!Тёзка-СПАСИБО!
